Киборг Геннадий Иванов показывает пулю, которая чудом не убила его в Донецком аэропорту, где он 16 дней вместе с побратимами держал оборону.
«Я как раз управлял боем, тут выстрел, возле уха что-то «шух». Я не понял. Поворачиваюсь, а в стене торчит вот эта вот пуля. Пролетела возле головы. Уже после боя я подошел, выковырял. Оставил себе на память. Потому что слишком близко», - рассказал боец.
В армию Геннадий отправился в марте прошлого года, когда Россия аннексировала Крым. В составе знаменитой 95-й бригады прошел горячие точки Востока, а осенью возглавил первую аэромобильно-десантную роту 90-го батальона. Там и получил свой позывной «Баварец». Боец показывает фотографии, снятые в аэропорту, и вспоминает, как бойцы под шквалом пуль вывешивали сине-желтые флаги на крыше терминала.
«Это флаг, расписанный нами, на фоне старого терминала. В этот момент, когда ребята фотографируются, они встали буквально на секунду. Потому что уже шквал огня был. В этот момент, когда они стоят и улыбаются, свистят пули. Тогда в интернете прозвучала такая фраза, Моторола сказал, что они полностью контролируют аэропорт. Что значит, вы контролируете аэропорт? Ну, вот мы два флага повесили, посмотрите, как вы контролируете», - смеётся Геннадий.
В аэропорт он отправился в декабре. «Баварец» вспоминает, что, несмотря на опасность, никто из его подчиненных не отказался ехать.
«В аэропорт я попал уже с 90-м батальоном. Мне повезло в том, что 90-й батальон был хорошо подготовлен, с нами работали хорошие специалисты. В 90-м батальоне подобрался очень хороший коллектив, как командного, так и личного состава. Но не повезло в том плане, что нас кинули в аэропорт, как пожарную команду. В тот момент было очень тяжелое положение в аэропорту, сепаратисты отбили старый терминал и нужно было спасать старый терминал, нас кинули, грубо говоря, как пожарную команду спасать ситуацию. Все мечтали попасть в аэропорт, потому что аэропорт уже был легендой, но когда заходишь туда, развалины какие-то, темнота… где-то что-то стреляет, что-то свистит... Первый день - это нечто, потому что как бы ты себя не настраивал на то, что я - воин, я ничего не боюсь, но тут ты заходишь – и такая непонятка. Вообще, когда нас туда отправляли, нам сказали, что вы уезжаете на 5-7 дней, потому что психика человека больше там не выдерживает. Но так получилось, что затянулось на 16. Первая наша группа уехала через 5 дней, а ребята, которые могли уехать 12-го числа, очень многие сказали, что пока я не уеду, они никуда не уедут, остались со мной, и с 15-го на 16-е декабря мы оттуда вышли», - рассказал «Баварец».
Он с улыбкой вспоминает дни, проведённые в аэропорту, но признается: бывали бои, когда бойцы сутками не спали, или по нескольку дней оставались без воды.
«Мы сначала думали, что хуже всего - это мороз. Когда мороз ударил ниже 22-25-ти, мы думали, что хуже мороза ничего быть не может, но потом пошла оттепель, и мы поняли, что может. Когда эта грязь, кругом сырость, всё время ты лежишь в этих лужах. Хуже всего у нас было 2 дня без воды. Еды хватало, боеприпасов хватало, моральный дух был высокий, очень высокий, но был период - мы 2 дня провели без воды и не было никакой возможности нам её доставить. Собирать её бесполезно, та, что стекает, до такой степени черная, как её не процеживай, ни кипяти, ничего не получится - пить невозможно. И тогда мой побратим «Лось», он находился на вышке, это где-то 700 м простреливаемой территории. Он мне позвонил на телефон и говорит: «Мы тебе принесём воду. Сейчас вот утром будет туман, мы пройдем, мы принесём». Я говорю: «Ни в коем случае, вы не пройдете». Я еле-еле отговорил, чтобы они не несли эту воду. Собирали лёд, выходили на площадку (она очень сильно простреливалась снайперами), но там ещё оставались кусочки льда. Ребята в сумерках выползали, собирали лёд под обстрелом, приносили, топили. Вот так как-то».
«Баварец» рассказывает, что в аэропорту было несколько случаев, когда пуля чудом обходила его.
«В Киеве живёт такой мальчишка Максим Денисов. Позывной «Купол». Это было 6 декабря в первой половине дня, я управлял боем, но тут он прибежал со второго этажа на первый, он у меня АГСник, и в момент боя сел возле меня и сидит. Я говорю: «Максим, уходи, здесь «жарко», а он: «Командир, дай посмотреть, так здорово, как вы всё это делаете». Он сидел и потом на какую-то секунду буквально резко поднялся передо мной и потом раз и лёг. Я думаю, может, испугался. Не понял вообще, что произошло. И когда он уползал, смотрю, по грязи остается кровавый след. Я забежал в комнату, где врачи, он лежал на столе, спрашиваю, что с Максимом? Говорят, выбило глаз и оторвало нос. Когда отмыли от крови, нос, Слава Богу, был на месте, но глаз всё таки был выбит. И когда в госпитале его оперировали, помимо этого ещё была пуля в шее. То есть вот какая-то секунда и Максим принял на себя осколки и пулю, которая летела в меня», - рассказал Геннадий.
Киборг признается, там, на Востоке, он нашел настоящих друзей и переживает за каждого, кто сейчас находится на передовой и продолжает рисковать жизнью.
«Ребятам, тем, кто служит, я желаю только одного - воинского счастья. В минуты опасности мы все обращаемся к Богу, кто-то говорит, что он - фартовый, кто-то говорит, что заговоренный. Неправда. Пуля - дура, она всегда кого-то находит. Воинского счастья. Пускай им повезёт вернуться домой живыми и невредимыми. Их родителям – дождаться, матерям дождаться, женам, детям. Терпения им, потому что самое тяжелое - нам тяжело, а им вдвойне тяжело - ждать каждый день звонка, а очень часто нет возможности позвонить. И родители: не позвонил сегодня - значит, что-то случилось. Хотел бы приклониться перед матерями, которые потеряли своих сыновей, женами. Это тяжелая утрата», - говорит Геннадий.
Дома на героя-киборга ждали родители, жена и трое детей. Вспоминая месяцы ожидания, мама Геннадия не сдерживает слез. Говорит, он никогда не рассказывал, где находится, и какие задачи выполняет. Но она чувствовала, как ему тяжело.
«Он мне сначала не говорил, но я сердцем чувствовала. От звонка до звонка, от смс: в смс и живешь, и дышишь Честно. И жила, и дышала от звонка до звонка. Как сутки нету, и я боюсь звонить. Звонил он очень редко, в основном смс. И смс по шаблону прямо. Но для меня главное, что «всё хорошо». «Всё хорошо». Только два слова», - рассказывает Анна Иванова.
Сейчас Геннадий демобилизовался, занимается здоровьем, подал документы на получение статуса участника АТО, но, даже дождавшись сына дома, женщина переживает. Волнуется за тех, кто на передовой держит оборону. Говорит, пока на Востоке продолжаются бои, Геннадий в любой момент может вернуться на войну.
«Ну, у него планы, вообще, вернуться обратно в 90-й. Конечно, каждой маме хочется, чтобы сын был дома, но если все под юбкой спрячутся, что будет? Каждый думает: ой, только не мой, только не мой, пусть мой будет дома... Но держать я его не буду. Как он решит, так и будет», - говорит мама киборга.
